Беллатрикс Блек Хех,мы похоже не в ту темку зарулили... Нам во "Флуд" нада))
Беллатрикс Блек
Факультет:Слизерин,7 курс, Квиддич: Не царское это дело Статус: Истинная аристократка.
Пост N: 328
Зарегистрирован: 23.12.06
Отправлено: 21.02.08 16:25. Заголовок: Название: Надо тольк..
Название: Надо только закрыть глаза Автор: Лесич. Лес. Лис. Или просто Принц. В общем, я. Пейринг: ГП\СС Рейтинг: PG-13 Категория: slash Жанр: romance (наверное) Дисклаймер: Идею не отбирать. Архивирование: скажите, интересно же. Предупреждение: если что, я спряталась за спиной Люциуса. Он меня защитит.
Он валится в кресло и устало откидывает голову, закрывая глаза. Юное поколение просто поражает своей тягой к знаниям, соревноваться в этом они могут только с Гермионой Грэйнджэр. Но она заграницей, преподает Магловедение. Не верите? А вот и зря. Рон хотел быть ее ассистентом, но как только девушка подумала, что может случиться с почти чистыми умами детей, сразу отвергла эту идею, и бедному парню пришлось остаться в Лондоне и без нытья дожидаться ее возвращения. -Что, стадо юных идиотов решило добить великого Гарри Поттера? Ласковая насмешка в бархатном голосе заставляет его усмехнуться. Слышится легкое шуршание, а потом тонкие пальцы начинают массировать его плечи, расслабляя, рассеивая напряжение в воздухе, который проветривается благодаря открытой форточке. Его холодное дыхание касается шеи... Гарри медленно вдыхает и прислушивается. Звук, как будто кто-то садится на корточки в непосредственной близости от него. И просьба. Тихая, словно шелест листьев: -Посмотри на меня... Сейчас он откроет глаза и поднимет руку. Он коснется этой чудесной, гладкой, бледной кожи, погладит щеку, спустится к шее. Сейчас. Он почти чувствует ее. Еще чуть-чуть... Буквально миллиметр... Он открывает глаза... и ничего не видит. Комната пуста. Он так же устал, как и до этого. Форточка открыта, занавески слегка колышатся от октябрьского ветра, на столе лежат непроверенные работы. Он закрывает лицо руками и плачет. Его нет. Нет. Ладони намокли от слез, но ему все равно. Северус... Северус... Он умер. Это чудовище убило его. И все, что осталось от него - это воспоминания. Воспоминания о нем и маме. -Северус, вернись... - шепчет он. Влажные ладони и не думают убраться от лица. Он едва успел сунуть в карман мантии Северуса записку о своих чувствах, как началось... Война. Черт бы ее побрал, она забрала того, кого он любил сильнее всего, что было у него в жизни. Рон и Гермиона все равно жили своей жизнью, семьи у него не было, а Северус... Тот, в кого он поверил, кому хотел отдать все, что у него есть. Теперь это можно отдать только надгробной плите, но не самому Северусу. Молодец, Гарри, качество черного юмора и сарказма у тебя значительно повысилось. Как он смотрел, как он смотрел на Гарри в тот раз!.. Он видел его в последний раз, он знал об этом, и во взгляде было столько чувств... -Северус... - все шепчет он, всхлипывая. - Я хочу... Я хочу вернуть тебя... Я хочу, чтобы ты снова был рядом... Рядом со мной... Как тогда... Слезы все текут и текут. Боже, он не понимал истинной ценности каждой секунды, проведенной рядом с ним. -Северус... Нет, у них не было. Только поцелуи украдкой. Под мантией-невидимкой. У них было слишком мало времени. Война, понимаете ли... Он судорожно втянул воздух и выпрямился в кресле. Нет, он жив. Он жив. И он здесь. Надо только закрыть глаза... И это не плед коснется его плеч, это его руки нежно дотронутся до напряженных мышц. И это не ветер коснется его щеки, а его дыхание защекочет кожу. И это не шелест листьев слышится за окном, это его голос ласково зовет его, Гарри, туда, где нет печалей и забот... Надо только закрыть глаза...
Сильвия Белл
Факультет:Гриффиндор,7 курс Квиддич: Вратарь Статус: ЛюбящАя ВниМание
Пост N: 217
Зарегистрирован: 06.11.07
Отправлено: 21.02.08 16:40. Заголовок: Я плакаль.....
Беллатрикс Блек *отвесил шутливый поклон* Я преклоняюсь пред твоим талантом. У меня идей много, но лень начать писать, так что о них никто не узнает. Что-то мы все с Квиддичного поля сюда, отсюда туда...
Беллатрикс Блек
Факультет:Слизерин,7 курс, Квиддич: Не царское это дело Статус: Истинная аристократка.
Наугрим Оливандер Было б, перед чем преклоняться *фыркнула* Я и там, и там, у меня лично два окна *хихикнула* Могу остаться только на квиддичном поле...
Наугрим Оливандер
Факультет:Слизерин,7 курс Квиддич: любитель сыгратьСтатус: Knight of Fear
Наугрим Оливандер Нет, не загружаешь, у меня еще есть немного, только вот скоро выкладывать будет нечего, чтобы тебя порадовать. Правда, оно тут почти все NC... Даже как-то и не похватаешься разнообразием... Прости...
Название: Иммунитет к Obliviate Автор: Лесич. Лес. Лис. Или просто Принц. В общем, я. Пейринг: ЛМ\СС Рейтинг: NC-17 Категория: slash Жанр: romance (наверное) Дисклаймер: Идею не отбирать. Архивирование: скажите, интересно же. Посвящение: Вообще-то, Люциусу. Который моя бета, промежду делом. Эммм... Люююц, только не говори, что там опять надо бетить двадцать раз, а то я покраснею! Предупреждение: если что, прятаться за Люцем я пока не буду.
Люциус. Люциус Малфой. Северус до сих пор не знал о нем все, и он полагал, что об этом человеке мало кто (если вообще кто-то такой был) знал абсолютно все. Конечно, нельзя было сказать, что тогдашний Слизеринский Принц был полностью закрыт, например, как он, Снейп, но, даже если тебя спросят, хорошо ли ты знаешь его, ты не можешь с уверенностью ответить «да». Да, таков уж Люциус. Но Северус уважал его. Этот человек был очень умным и сведущим в абсолютно разных областях знаний. Он был очень приятным собеседником и хорошим другом, если таковым можно назвать того, кто знает о тебе больше, чем ты о нем. Северусу очень нравился Малфой. Он был единственным (ну, почти единственным, еще была гриффиндорка Лили), кто разговаривал с ним и ценил его талант, его способность к Зельеварению. Да, была вероятность, что светловолосый маг разговаривал с ним только потому, что этот болезненного вида подросток, предпочитающий книги общению с людьми, может быть полезен ему в будущем, причем вероятность эта была очень велика, но Снейпу хотелось верить, что это не так. Люциус – красивый, амбициозный, образованный юноша из старинной, богатой семьи аристократов. Настоящих друзей у него очень мало, людей, которых он использовал или собирался использовать, намного больше. Одно Северус усвоил очень четко: Слизеринский Принц просто так знакомств не заводил. -Понимаешь, Северус, - рассказывал свою точку зрения префект Слизерина в своей личной комнате другу, - я считаю, что знакомых надо заводить среди тех, кто может быть выгоден. С ними же надо вести себя обходительно, вежливо, но не перебарщивать. Выгодное сотрудничество – вот что главное. Снейп был вполне согласен с ним, только надо было выяснить один момент… -А что насчет друзей? – не откладывая в долгий ящик, спросил он. -А что насчет друзей? – эхом повторил Малфой, удивляясь и с интересом глядя на слизеринца. -Я имею ввиду, кто может стать тебе другом? По каким причинам люди могут отправиться в колонку «друзья» из колонки «полезные знакомые»? -Нууу… - задумался Люциус. -Ладно, - фыркнул студент Хогвартса, - я облегчу тебе задачу. Скажи хотя бы, почему я – твой друг? Признаться, Северус ожидал чего-нибудь вроде «А ты что, против?» или «А ты что, считаешь, что ты мне друг?», но молодой человек пожал плечами и просто ответил: -Нравишься ты мне. Культурно говоря, у темноволосого волшебника отвисла челюсть. Но на лице только изогнулась правая бровь, и показалось скептическое выражение. -Хорошо-хорошо, - замахав руками, сдался собеседник. – Мое мнение, что друг – это тот, кто интересен тебе и кому интересен ты. Это было сказано таким серьезным тоном, что маг и не думал сомневаться. На этом и кончился их разговор в тот веер. Время шло, год проходил. Иногда Северус ловил странные взгляды Люциуса, но тот лишь загадочно улыбался и возвращался к урокам. Он не знал, к чему это относить, но в Слизеринском Принце было что-то загадочное. Быть может, общая характеристика, дополненная личными умозаключениями будущего зельевара, и удовлетворила бы чей-то интерес, но юношу манил именно тот кусок, который еще не был разгадан. Он щекотал любопытство, заставляя терять контроль, и шептал, что надо спросить напрямую, но слизеринец упорно и довольно успешно сопротивлялся. Да и как это можно было себе представить?! «Привет, расскажи, какой у тебя секрет!»?! Бред какой-то! Вечерами, когда они разговаривали в комнате Малфоя, эта тайна сквозила в его словах, издеваясь, закрадываясь в голову словами: «Читай между строк, и ты все поймешь». Снейп уже думал, что с такими темпами он скоро начнет страдать от паранойи. Это ненормально, это абсолютно ненормально, говорило сознание, но, как только он видел сокурсника, все начиналось по новой. Нет, он не больной и вовсе не одержим, просто у него не было близких, кроме префекта факультета змеи, и молодой человек хотел знать его действительно хорошо. Как забавно, ведь темноволосый маг не знал, что Слизеринский Принц думал о нем примерно в том же ключе. Оба семикурсника думали о тайнах друг друга, но разгадать не удавалось. Кто-то сказал, что слизеринцы – просто идиоты, потому что они очень любят все себе усложнять. В принципе, если убрать про идиота, оба были согласны с этим выражением и не представляли, насколько это подходит их ситуации… Снейп и Малфой. Теоретически абсолютные противоположности. У одного волосы черные, до плеч, даже выше, у другого – светлые, длинные, до лопаток. У одного глаза черные, как тьма, у другого – серые, но светлее. Кожа у обоих бледна – признак аристократии, но у первого она кажется более болезненной, чем у второго. Но главное различие, наверное, было в поведении. Слизеринец, у которого присутствовал талант к Зельеварению, был закрыт и мрачен, нелюдим и довольно тих. Зато префект обычно пребывал в веселом расположении духа, шутил, смеялся и болтал с кем попало, не обращая внимания на профессора. Конечно, и у него бывало состояние такое, когда разговаривать не хочется ни с кем, может, просто задумывался или мечтал о чем-то своем, рассортировывая у себя в голове какие-то планы. Но в тот день, накануне каникул, он был мрачнее тучи. Все началось на завтраке. Как позже понял Северус, дело было в письме. Завтрак был вполне вкусный, только язык отказывался его чувствовать. Просто надо было чем-то заполнить желудок. Большой Зал наполнился шорохом крыльев, и вскоре Малфою в руки упал конверт. Он открыл его, вытащил лист пергамента, и глаза забегали по ровным, каким-то излишне официальным строчкам. По мере прочтения он становился все мрачнее, рука сжала вилку до такой степени, что пальцы стали белее мела, а зрачки сузились. Он бросил взгляд на красавицу Слизерина, Нарциссу Блэк, та ответила ему равнодушным выражением лица, и он уткнулся в тарелку. -Что случилось, Люциус? – сосед, облаченный во все черное, с ужасом наблюдал за его изменениями и, наконец, решился спросить. -Посмотри, - глухо сказал тот, протягивая письмо. Парень взял лист и прочитал: «Здравствуй, сын. Шлю тебе письмо, чтобы напомнить о твоей свадьбе на младшей дочери Блэков. Помни, что это очень выгодная для нас партия, к тому же, она из богатой семьи и тоже аристократка. Как только эта девушка закончит Хогвартс, вы поженитесь. Помни об этом. Успехами в учебе ты в последнее время не радуешь. Это весьма печально, ведь я знаю, что ты можешь, ты действительно можешь учиться лучше. У тебя же друг хорош в Зельях, попроси его помочь. Кстати, в связи с ремонтом поместья, на каникулы ты остаешься в Хогвартсе. Приятных праздников». Подписи сие сообщение удостоено не было, но читатель догадался, что писал отец. Он посмотрел на блондина с легким сочувствием. -Я не хочу жениться на ней, Северус, - обреченно сказал Малфой. – Я не хочу. Как же я завидую тебе, Северус, ты свободен. Тебя не тыкают носом в то, что ты должен, но не хочешь делать. Было видно, что он хотел задать еще какой-то вопрос, но сдержался и молча убрал в карман мантии напоминание, забрав его у не знавшего что сказать соседа. День тянулся невероятно медленно. Состояние Люциуса чувствовалось за метр и давило, хотя на лице у того была каменная маска, скрывающая все, что он мог бы выразить, окажись один. После уроков у префекта была тренировка по квиддичу. Упросив Снейпа пойти с ним для моральной поддержки, он улыбнулся. Будущий зельевар не был уверен, но ему казалось, что с ним другу действительно будет лучше. И пусть он только сидел на трибуне, причем уткнувшись в книжку, делая домашнее задание, аристократ летал в небе увереннее. Под вечер они разошлись: слизеринец решил, что надо оставить парня одного. Он по себе знал, что когда ты в своих мыслях, лучше не трогать, все равно ничего вразумительного не ответишь. Но долго Малфой без сокурсника не продержался. Он позвал его в комнату. Как только юноша, все еще одетый в мантию, переступил порог, нос сморщился автоматически: маленькое, уютное пространство с камином и мини-баром пропахло огневиски. Но Малфой совсем не выглядел пьяным: взгляд не блуждал и не сходился на переносице, походка оставалась твердой, шатаний и заносов не наблюдалось. Плюхнувшись в кресло, он спросил: -Но что?.. На что у меня есть право? Почему моя жизнь, мое будущее решается за меня? Северус молчал. Что можно было ответить на это? Как-то слишком дико могла прозвучать фраза: «Такова наша жизнь, такова наша судьба». На старосту просто подействовал алкоголь, он ведь прекрасно знал ответ на этот очень тяжелый и довольно жизненный вопрос. Тем временем блондин встал, подошел вплотную к молодому человеку и мягко, почти неощутимо коснулся его губ своими. Странное дело, но огневиски он не пах. Легкий запах мускатного ореха и чего-то еще, присущего, наверное, только ему. Будущий зельевар только вдыхал эти запахи, не отвечая, но и не отталкивая. Тогда семикурсник осмелел и стал действовать напористей, язык коснулся языка Снейпа. Но вскоре полупьяному аристократу потребовался воздух, и он отошел, опустив глаза. Единственным, что смог прохрипеть возбудившийся маг, было: -Тебе надо поспать… В тот же момент напившегося огневиски начало кренить. Он засмеялся и свалился на единственного студента Хогвартса, стоящего поблизости, то есть на Сева, который тут же потащил его к кровати. -Севрус… - пьяно проговорил парень. – Прочитай мне… сказку на ночь… Тот не удержался и фыркнул: уж больно смешон был Люциус в таком виде. -Обойдешься, - буркнул Сопливус, как «ласково» называли его мародеры, и ушел. Заснуть не получалось. Категорически. Он все прикасался пальцами к губам, будто на них до сих пор был поцелуй друга. Еще труднее было отрицать тот факт, что он … Да, судя по реакции, ему понравилось. С утра капитан команды Слизерина по квиддичу выглядел жутко: он тихонько стонал и постоянно держался за голову, не отнимая от нее рук. Глядя на его страдания, нелюдимый «книжный червь» только усмехался и качал головой. В конце концов, префект не выдержал: -Черт, да прекрати же ты, наконец! Коль не можешь помочь, так хоть смотри молча! Сидит тут, понимаешь, трезвенник чистокровный, и надсмехается над другом сердешным! Вот почему, а? Почему ты меня не остановил?! -Это было твое и только твое желание – напиться, а потом разглагольствовать, на что ты имеешь право, а на что нет, - безжалостно ответил «чистокровный трезвенник», вытащил из кармана мантии флакончик с очень в данном случае полезным для злого парня зельем, потряс им перед его носом и спросил заманчивым голосом: - Знаешь, что это? Глаза Слизеринского Принца загорелись лихорадочным блеском: -Дай. Ну, дай. Пожаааалуйста… «Властелин положения» сжалился и отдал ему флакончик. Тот залпом выпил зелье и буквально через минуту светился счастливой улыбкой: -Спасибо… А я не… -Что? -Я ничего не сделал такого, о чем теперь мог бы пожалеть? -Ну… - Северус умело скрыл ощущение, как будто в груди неожиданно не стало воздуха, и не вдохнуть, не выдохнуть, и ворчливо хмыкнул: - Если не считать того, что ты рухнул прямо на меня, и мне пришлось тащить тебя до самой кровати, то ничего… Малфой, до этого момента напряженно слушавший, вдруг расхохотался во все горло, и тема была закрыта. Но в обед избавленный от похмелья вспомнил, как целовал Снейпа, и с трудом удержал беспечность на лице. Интересно, что же по этому поводу думает Сев? Раз он не стал выделять это как то, о чем он мог бы пожалеть, значит он либо делает вид, что ничего не было, либо считает, что все это из-за алкоголя и такое вполне простительно. Конечно, алкоголь сыграл свою роль, но этот поцелуй ни в коем случае не был ошибкой! Нет! Все дело в… Этим вечером молодые люди не стали заводить своей обычной беседы у камина: блондин пытался взять себя в руки, не пить и не думать о брюнете, а сокурсник хотел переделать все домашнее задание, чтобы быть свободным на каникулах (ведь они начнутся уже завтра), так что пропал из виду, направляясь в сторону библиотеки. Люциус не мог сосредоточиться. Да какие, к Мерлиновым почкам, уроки! Его сознание в любой момент, когда он не был занят делом, услужливо кружило перед глазами моменты, как стоп-кадры, о которых он вряд ли когда-нибудь пожалеет: попытки поцелуя с тем, кто очень тих и молчалив, но зато умен и холоден. Против желания теоретически не попрешь, он хотел Сева. Но, боги, он даже не знает, как тот к нему относится на самом деле! И что будет, если он откажет? Вот о последнем лучше не думать. Не думать до самого последнего момента. Главное – мыслить здраво, заявил себе молодой человек и усмехнулся: как пафосно это звучало! Он взял сигариллу, закурил и выпустил дым. Рассеивающиеся в воздухе колечки успокоили его, и, кажется, в голове прояснилось. Первые шаги он решил предпринять в первый день каникул, потом – как выйдет. А сейчас не мешало бы поспать – здоровый сон расставит все по местам, утро, как говорится, вечера мудренее… Черноволосый слизеринец встал и потянулся с видимым удовольствием: все его соседи, да почти все ученики Хогвартса разъехались по своим домам еще вчера вечером, и никакого шума, гама и суеты. Где-то часа в четыре ночи он закончил выполнение домашней работы и был полностью свободен. И никакие, да, он готов повторить это миллион раз, никакие мысли о Люциусе не смогли разрушить его сосредоточенность на уроках! Разве что один раз, когда он откинулся на спинку, потирая глаза и тем самым давая себе маленькую передышку, и сознание накинулось на усталый организм. Но он взял себя в руки и продолжил работу. Удивительно, что юноша вообще добрался до кровати, но это все-таки произошло. Снов ему в последнее время не снилось, так что, встав поутру, он ничуть не удивился, что всю ночь, если он что-то и видел, теперь это закрыто, затуманено. Утро прошло на удивление быстро, завтрак - на удивление тихо. Оставшихся было не так много, со Слизерина вообще присутствовали только Снейп и Малфой, поскольку Снейп желанием возвращаться домой не горел, а у Малфоя в поместье проводился ремонт. Последний за завтраком, впрочем, как и за обедом, был очень тих и только с загадочной улыбкой желал приятного аппетита. Совершенно сбитый с толку его поведением, сосед желал того же в ответ и удалялся в библиотеку. Почти весь день, о чем ни разу не пожалел, он провел в библиотеке, изучая книги по Зельеварению. В отличие от многих других учеников волшебник понимал, что, пока есть время, надо использовать его себе во благо. Хогвартс располагал большим количеством весьма полезной информации, которую не в любой книге найдешь, а знания – вещь нужная, никогда не угадаешь, где и в какой момент они могут пригодиться. Время неумолимо бежит вперед, вот он уже на седьмом курсе, что будет дальше? Признаться, молодой человек не задумывался о своем будущем, он только знал, что это будет связано с зельями, потому что он очень любил с ними работать. Может, он будет делать редкие зелья на заказ, а может, даже изобретет что-нибудь свое, какой-нибудь новый вид целебных зелий. Брюнет посмотрел в окно: за ним было темно. Да, зимой темнело рано. Он усмехнулся: скорее всего, ужин был безнадежно пропущен и забыт за чтением внушительной стопочки библиотечных книг, взятых «буквально на денечек», хотя на самом деле примерно часов на семь или восемь. Интересно, блондин волновался? Тьфу, что за глупые мысли, ругнул себя «книжный червь» и пошел в гостиную своего факультета. В ней, на диване, глядя на лижущие камин языки огня, сидел студент факультета змеи. Когда он перевел взгляд на вошедшего, всего мысли только о первых шагах вылетели из головы, и хотелось его, всего и сразу. Он чуть не застонал в голос и только шевелил губами, выговаривая: -Я так больше не могу… Тем не менее будущий зельевар разобрал эти слова и уже собрался спросить, о чем он говорит, как Малфой встал с дивана, схватил его за руку и повел в свою комнату. Как только за ними закрылась дверь, Слизеринский Принц налетел на своего друга и повалил его на кровать, целуя прямо в губы, проникая в рот. Снейп был ошарашен, сердце сразу заколотилось быстрее, но это было… да, это было приятно. -Люциус… - выдохнул он, когда парень оторвался от него, чтобы начать раздевать его и раздеваться самому. -Люц, - улыбаясь, поправил он и продолжил свое занятие. – Просто Люц. Язык заскользил по обнаженной коже, вырисовывая причудливые узоры. Сначала от губ он пошел языком к уху, потом лизнул шею и направился к соскам по груди. Один был захвачен ртом, второй юноша теребил пальцами. Семикурсник под ним дышал прерывисто, коротко, с резкими выдохами, которым не хватало только немного голоса, чтобы стать стонами. Староста Слизерина был в восторге от тела темноволосого мага. От этой кожи, этих губ, сосков, живота… О, Мерлин! Он взял половой орган молодого человека в рот и начал энергично сосать, работая языком. Потребовалось минуты две, не больше, чтобы представитель факультета змеи кончил с громким стоном. О, этот стон был музыкой для ушей старосты! Но аристократу было мало только этого. Он поднял ноги друга и стал мастерски расслаблять языком его отверстие. -Но, Люц, - воспротивился тот, собираясь помешать, но не в силах после проделанного встать, - я… я никогда… никогда не… Принц-Полукровка, конечно, знал, что Люциус был известен, как прекрасный любовник, но чтобы это когда-нибудь применилось на нем… Это… -Не волнуйся, - улыбнулся ловелас. – Расслабься и просто чувствуй. Глубоко вдыхая и чувствуя, как член снова встает, брюнет последовал его совету. Поглаживая сокурсника по животу, капитан команды по квиддичу стал входить в него. Волшебник стиснул зубы, привыкая к вторжению. Префект немного подождал, а потом задвигался, постепенно увеличивая темп. Мерлин, как тесно и туго! -Северус… Он взял его член в руку и стал водить ей по нему. Слизеринец, и так стонавший в голос, выгнулся, извиваясь. И блондин кончил, а за ним последовал и бывший девственник. Где-то внутри жгло, но Снейп все равно считал, что ничего лучше с ним не случалось, о чем он решил поведать: -Люциус, я… -Оденься, пожалуйста, - перебил его мягкий голос друга. Он удивился просьбе, но стал одеваться. Малфой делал то же. «Вот, сейчас он скажет, что это ненормально, неправильно или что-нибудь в этом духе, и я даже представить себе не могу, что со мной случится. Выход есть, и придется применить его…» - думал он, одеваясь. -Прости, Северус, так надо… - тихо сказал светловолосый маг. Когда «книжный червь» с недоуменным выражением лица, не понимая, о чем речь, повернулся к нему, ему в лоб была направлена волшебная палочка, и четкое «Obliviate» стерло из памяти его действия в последние десять минут. Для конспирации парень налил себе воды из графина в стакан, которые стояли на тумбочке, и не успел поднести граненую посудину к губам, как сзади раздается растерянное: -Люциус? -Да, Северус? – спокойным голосом отозвался тот, оборачиваясь. -Не мог бы ты… напомнить мне, как я здесь оказался? -О, я… почувствовал себя нехорошо и захотел выпить немного воды, а ты решил меня проводить, ну, мало ли, что может произойти… В доказательство своих слов он вновь поднес к губам стакан с жидкостью и медленно выпил. -Ну, я тогда пошел… - кивая головой скорее себе, чем другу, говорит Снейп и удаляется. Аристократ облегченно вздыхает: ушедший не помнит, а он получил то, что он хотел. И все в полном порядке. Правда, в полном. А вот ученик Хогвартса, направляющийся в слизеринскую спальню для мальчиков, так не думал. Правдивее заметить, что он думал совсем наоборот. Что-то ускользало, что-то очень важное, но, Мерлин побери, он не мог понять, что именно! Точнее, не понять, вспомнить. Хм, странно, обычно на собственную память ему жаловаться не приходилось. Северус Тобиас Снейп был тем человеком, у которого если и не было все распланировано до последней секунды двадцать четвертого часа, то хотя бы расставлено все по полочкам и тщательно разобрано. И чтобы у такого человека вдруг начисто отсутствовали воспоминания о каком-то маленьком промежутке времени? Чушь! Невозможно! Нереально! Но сын Тобиаса Снейпа помнил только, как вошел в гостиную и увидел друга, шевелящего губами: «Я так больше не могу…» Наверное, он говорил про свое неважное самочувствие, но что-то подсказывало, что дело было не в этом вовсе… И что же? Выходит, он забыл, как шел из гостиной к комнате старосты? Нет, это просто не укладывалось, не хотело укладываться в голове… Мама всегда говорила, что, если есть какая-то ситуация, которую не получается решить сразу, надо подумать о ней позже, на свежую, а лучше вообще пустую голову, и желательно с разных углов и разных сторон. Было вполне разумно послушаться ее слов сейчас. Принц-Полукровка забылся сном только через час, но и пребывание в царстве Морфея не стало избавлением. Ему снилось, как Люциус впился в него губами, потом ласкал языком его кожу, соски, живот и… О, да! А потом он взял его, медленно и осторожно, но так чувственно… И, Мерлин, эти ощущения были так реальны, как будто действительно было в реальности! Северус проснулся с округленными глазами. Что-то было не так, и этого «чего-то» было не так мало. Во-первых, сон. Во-вторых, такой сон. Он помнил, что до этого снов ему не снилось. Совсем. А таких снов ему вообще никогда не снилось. К тому же, он никогда о таком не думал, если разбирать вариант того, что сон выдает тайные желания. Уж если рассуждать логически, подобный сон мог прийти к нему еще в прошлую ночь, после того, как Люциус поцеловал его… Что-то не так… Одевшись, Снейп направился прямиком в библиотеку, не задумываясь о еде. Почему-то он был уверен, что книги могут помочь ему с этой задачей. Начать с раздела бессознательного, отметил он, ведь сны можно отнести только к бессознательному… Префект же встал с неохотой и удовольствием одновременно: он вспоминал прошедшую ночь и желал повторения. И неважно, чем это обернется. Впереди еще тринадцать дней, и он думал, что сможет сдерживать себя по одному дню. Один день предоставить Северуса самому себе, другой – брать на себя. Насвистывая какую-то веселую мелодию, он начал одеваться, не зная, что у его друга уже был намечен план борьбы с непонятным беспамятством… Весь день, обложившись книгами, брюнет изучал специальную литературу, способную, по его мнению, пролить свет на произошедшее. Но во всех литературных источниках, которые он успел просмотреть за тот день, рассказывалось только о том, что иногда сознание с помощью снов компенсирует приступы хронической кратковременной потери памяти. Молодой человек подавил желание взреветь и пнуть со всей дури стоящий поблизости стол: он никогда не страдал хронической кратковременной потерей памяти!!! Он помнил почти каждую мелкую насмешку, брошенную в коридоре каким-нибудь идиотом, он помнил каждый толчок, невзначай сделанный первокурсником с Пуффендуя, он помнил каждое слово из скучнейших лекций по Истории Магии! Как глупо было бы полагать, что человек, обладающий такой памятью, страдал ее хронической кратковременной потерей! Глаза непослушно закрывались, напоминая, что пора бы поспать, не говоря уже о животе, который урчал битых пять часов и все равно был проигнорирован. О, как взбешен он был! Целый день кропотливого труда и тщательного исследования коту под хвост! Однако, учитывая его состояние этой усталости и рябящих в глазах строчек, слизеринец заснул довольно быстро. И на этот раз снов никаких не было. Вообще никаких. И это весьма его насторожило. Снейп собрался снова пойти в библиотеку, но Люциус утащил его на завтрак, а потом сказал, что не прочь поиграть в шахматы. В шахматы они проиграли до самого обеда, а после него пошли гулять. Вскоре будущий зельевар заметил, что мысли о книгах при таком приятном времяпровождении уходят вдаль, на второй план, а на первый выходит его друг и прогулка на свежем воздухе. Под вечер, после ужина, староста угостил его вином и развлекал веселыми рассказами о том, как в детстве часто шалил и терялся в саду поместья. Первые подозрения посетили Северуса, когда Слизеринский Принц вовлек его в глубокий, страстный поцелуй, и у первого возникло чувство дежа вю. И, признаться, это чувство ничуть его не обрадовало, а только дало пищу для размышлений. Но вскоре он снова глупо моргал глазами, не в состоянии вспомнить, что произошло буквально пять минут назад, а собеседник услужливо объяснил ему, что они выпили вина, и он попросил брюнета помочь ему с Трансфигурацией. Совершенно обескураженный юноша помог Малфою с заклинанием и отправился спать. И снова ему снилась эта, простите за некультурное выражение, порнография! Принц-Полукровка пришел к выводу, что, когда он не встречается с капитаном команды Слизерина по квиддичу, снов подобного рода не наблюдается. Что же все-таки происходит? С остервенением листая книги, которые отложил еще с того раза, он думал о происходящем. Значит, в этом замешан Малфой. Хм, если и замешан, то притворяется очень, очень хорошо. С того момента сын магла решил понаблюдать за аристократом в те моменты, когда он только очухивается после своей кратковременной амнезии. В третий раз глупо оглядываясь и уже не спрашивая, о чем они разговаривали, парень просто встал и молча ушел. Он был уверен, что блондин имеет непосредственное отношение к этой неразберихе. И вот, опять двадцать пять, снова этот сон! В четвертый раз он все-таки присмотрелся к старосте Слизерина: голос был спокоен, но глаза горели каким-то невыразимым блеском. Снова сон, и весь следующий день прошел в гипотезах и догадках. Так, здесь явно замешано какое-то заклинание. Заклинания на память, заклинания на память… Причем кратковременные… На ум приходит только… «Obliviate»! «Книжный червь» ринулся к полкам с заклинаниями на «О». Вытащив первую книжку, стоящую с правого краю, он пробежался глазами по строчкам. Так-так-так, это довольно занятно… В разделе о борьбе с воздействием было написано, что, если человек силен духом, события не забываются, а просто откладываются в какую-то дальнюю извилину мозга и всплывают, когда человек расслаблен. Действительно, сон – самое что ни на есть расслабленное состояние! Насколько было известно слизеринцу, заклятья, отменяющего действие «Obliviate», не существовало, так что надо было найти другой способ сопротивления. Но какой?.. В пятый раз он почувствовал, что предыдущие десять минут были как в тумане, и просто плюнул на все это до ночи. Опять сон и снова библиотека с копошащимся в ней Севом, полным желания не чувствовать себя придурком, сидя в комнате старосты и моргая в пустоту. После этих диких, но не беспочвенных подозрений молодой человек заснул с большим трудом и на следующий день не выспался. Завтрак упорно не съедался и под конец таки застрял в горле. Еле протолкнув пищу, представитель факультета змеи закашлялся и, когда сзади его бережно погладили по спине, сдержался от того, чтобы отшатнуться. Естественно, это был префект Слизерина, и сокурснику ничего не оставалось, как только улыбнуться ему. У брюнета был пунктик: он не любил разговаривать с теми, кто замешан в не до конца разобранной ситуации, пока все не будет разложен по своим местам. Но разве ж друга убедишь! Сначала они сыграли несколько партий в карты, потом собирали задание для Травологии вблизи Запретного Леса, потом валялись в тонком слое снега. Наступил вечер. На этот раз Малфой напоил его легким шампанским и затащил на кровать, целуя губы, перебирая волосы. Северус ожидал, когда же у него, наконец, отшибет память, и он начнет вспоминать, о чем был разговор, но ничего не происходило. Язык любовника (другого определения для человека, который такое с ним вытворял, к сожалению, не подбиралось) занимался левым соском, возбуждая его. И, когда они оба кончили, юношу опять захватило чувство дежа вю. Люциус попросил его одеться, оделся сам и, наставив на него палочку, произнес «Obliviate». Но память не стерлась, однако он притворился идиотом и спросил, что происходит. Тот объяснил ему, что немного не понял последнее занятие по Чарам, «и ты обещал помочь». Снейп усмехнулся, но помог, и, только вернувшись в спальню для мальчиков, начал размышлять. Только сейчас он сложил все воедино: он не помнил, как Люциус занимался с ним сексом. Но ведь это нравилось им обоим, зачем он стирал ему память? Также интересовал вопрос о том, почему на этот раз заклинание не сработало. Может, у него за такое частое использование выработался иммунитет? Возможно… Юноша решил подумать об этом в библиотеке, после того, как проснется и воспримет все с другой стороны. Снов не было, впрочем, ничего удивительного, память не исчезла, и восполнения во время отдыха, следовательно, тоже не было. Он просил называть его «Люц»… Люц… Неужели Люц отел, чтобы он называл его так только в кровати? Или же просто сказал, а потом забыл, что стер и это? Парень был очень благодарен ему сейчас за то, что он не навязывался ему. Судя по системе, очередной раз произойдет завтра. А скоро ведь каникулы закончатся… В тиши книжного хранилища было приятно. Здесь удобно было делать все: и читать, и отдыхать, и собираться с мыслями, и готовиться к предстоящим экзаменам. С большой неохотой книголюб покидает уютное помещение. Уже темно, и пора спать, к тому же, не хочется портить отношения с мадам Пинс. Как и предвидел Принц-Полукровка, на следующий день сокурсник уделял ему огромное количество внимания. От завтрака до обеда – чтение книжки Севом и писанина конспекта капитаном квиддичной команды, с обеда до ужина – легкое баловство с заклинаниями, которые были пройдены за все шесть с половиной лет. Зато какое освежение памяти и повторение материала! К вечеру система тоже стандартная: расслабляющий разговор у камина, бокальчик-другой алкоголя и секс. Умопомрачительный и жесткий, как будто в последний раз. Когда друг застегивает последнюю пуговицу и шарит в мантии, ища палочку, уже одетый Северус переходит в наступление. -Клянусь тебе, Люциус: если ты еще раз применишь на мне «Obliviate», я тебе зубы выбью и язык вырву, - тихо, с ноткой угрозы говорит он и ехидно заканчивает: - Знаешь, в некоторых зельях требуется не только глаз тритона или измельченный рог единорога. Ошарашенный собеседник оборачивается и может только вымолвить: -Ты… Ты… -Да, я. Зачем ты делал это, Люц? С той самой ночи… Я ведь было только «за», я хотел тебе сказать об этом, а тут раз – и «Obliviate» в лоб. За что ты так со мной? -Я… - замялся Малфой. – Я думал, что ты посчитал это чем-то ненормальным… Что тебе не понравится… В своей обычной манере Снейп заламывает бровь и спрашивает: -Я выглядел испуганным? Или неудовлетворенным? Или показывал отвращение? После этого он навалился на блондина, целуя. Да, да, да! -И почему это в постели доминируешь ты? Отымел меня, и хватит? Я тоже хочу взять свое… - шепчет он на ухо старосте Слизерина. Тот выгибается и шепчет в ответ, что очень даже не против почувствовать его в себе… И плевать, что они были друг другу полными противоположностями, плевать, что Северус не знает, что будет делать, когда Люциусу придется жениться на Нарциссе Блэк… Плевать на то, что будет потом… Есть только «сейчас» и они… Только они…
Наугрим Оливандер
Факультет:Слизерин,7 курс Квиддич: любитель сыгратьСтатус: Knight of Fear
Я бы пейринг посоветовал изменить))) А теперь насчет фика. В целом это неплохо. но, к моему глубочайшему сожалению, не дотягиает до уровня предыдущих.. А жаль, предыдущие мне ОЧЕНЬ СИЛЬНО понравилсь)))
Беллатрикс Блек
Факультет:Слизерин,7 курс, Квиддич: Не царское это дело Статус: Истинная аристократка.
Название: Прелесть будет Автор: Лесич. Лес. Лис. Или просто Принц. В общем, я. Пейринг: ГП\СС Рейтинг: G Категория: slash Жанр: darkfic (наверное) Дисклаймер: Идею не отбирать. Архивирование: скажите, интересно же. Посвящение: Так как Люциус дал мне ключевую фразу "прелесть будет", а я чуть раньше придумала: "И смех этих детей был похож на скрип двери в камере, который так боишься услышать в тишине подземелий", то посвящается Люциусу. Люц, не суди строго, ладно?
-Прелесть будет... - это шипение до сих пор звучит ночами, обволакивая сознание, и Гарри в холодном поту и с округленными глазами просыпается в своей маленькой квартирке, где живет один. Иногда ему кажется, что в темных углах комнаты собрались тени прошлого и, отделяясь от ночной мглы, они преобразуются в силуэты тех, кого он не смог спасти, и движутся к нему, чтобы забрать с собой. С содроганием вспоминал он те дни, когда Воландеморт, напав на Хогвартс, захватил в плен всех гриффиндорцев. Теплое одеяло не спасает его от дрожи, бегущей по позвоночнику при тех картинах. Слизеринцы были помилованы, даже те, которые не были служителями Воландеморта, они были просто рабами. Когтевранцы и хаффлапафцы были убиты без размышлений. А гриффиндорцев пытали. Пытали до смерти. И каждый день Герой волшебного мира был вынужден смотреть на это. Палочка сломана и сожжена, магия забрана волшебным ошейником, надетым на его шею в тот момент, когда он потерял сознание в битве. Дети младших курсов погибли. Все. Все с первого по третий курсы не выдержали пыток. Они взывали к нему, протигвая худощавые руки, а он плакал, потому что ничем не мог им помочь и только смотрел, как один за одним дети, распределенные на факультет отважного Гордика Гриффиндора, умирали по прихоти жестокого тирана. Он каждый день смотрел на то, как их глаза вылезали из орбит, а потом стекленели. В них читались застывший упрек и мертвая надежда. Невозможно. Невозможно заснуть, если перед глазами постоянно встает образ этих глаз. Четвертый и пятый курсы просто сорвались на нервной почве от ежедневного Круцио вместо завтрака, Империуса с жестокими приказаниями вместо обеда и зеленых вспышек Авады Кедавры к тем, кого они больше всего любили, вместо ужина. А вот шестые и седьмые курсы сдаваться не желали. И во главе всего этого противоборства стояли... Угадайте, кто? Да-да, Гермиона Грэйнджэр и Рон Уизли! Только глядя на их сопротивление, у Гарри снова загорались глаза, и сердце начинало биться сильнее, выстукивая: "Не сдавайся!" Ему надо было набраться сил, ему надо было восстать. Но его завхатила боль. Теперь они были заточены в подземельях. Он убил его. Он убил Северуса, узнав о предательстве. Его Сева... И теперь он был заточен в том месте, которое раньше было для него отрадой, Раем, где он мог остаться наедине с любимым. И теперь у каждого была своя камера со скрипучей дверью. И каждый день Воландеморт лично наведывался перед пыткой к каждому пленнику в камеру, и его шипение отражалось от камней: Прелесть будет... Конечно, подразумевалось, что прелесть будет для него, а не для пленников. И даже Гарри, даже сам Герой порой боялся, что скрипнет дверь, и шипение распространится по мрачной, темной комнатке, рикошетя от стен: Прелесть будет... Но восстание созревало. Пока оно только щекотало ноздри и легкой, незаметной пташкой порхало в воздухе. Но оно зрело... Однажды, вместо глаз с упреком и умервщленной надеждой, ему приснился Северус. Он сказал, что тот, кого он видит перед собой, не Гарри, что Гарри никогда бы не сдался и придумал бы. Хоть что-нибудь, но придумал. И горящие глаза Героя на следующий день говорили, что время пришло. И они освободились. Дикая смесь любви и ненависти, живших в юноше, вырвались на свободу. Он вспомнил всех, кого любил, кого потерял, кто страдал, но до сих пор жив, кто не выдержал и сошел с ума, качаясь из стороны в сторону и не обращая внимания даже на появление Темного Лорда в камере. И ненависть, жгучая ненависть к тому, кто убил их, заполнила его душу вместе с этой любовью, с этой болью, с этим страданием, которые он пережил, потеряв их. И они смеялись. Маленькие дети, братишки и сестренки, которые еще не пошли в Хогвартс и не пережили это, но дождались возвращения своих вторых покровителей после родителей. И смех этих детей был похож на скрип двери в камере, который так боишься услышать в тишине подземелий. Гарри вздрогнул и ушел. Ушел, чтобы никогда больше не видеть и не вспоминать об этом. Но тени здесь, они всегда здесь, вечно готовые истерзать его душу в клочья. И шипение, преследующее его сквозь года: Прелесть будет...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума